Судебное финансирование — это услуга, при которой третья сторона (инвестор) финансирует судебные издержки истца, получая процент от присужденной истцу компенсации, рассказывает Ирина Цветкова. Новое направление для бизнеса сформировалось в США почти 20 лет назад, когда стало понятно, что истцы не могут самостоятельно оплачивать судебные процессы — особенно дорогостоящие услуги юристов.
Несмотря на то, что финансирование судебных процессов появилось в стране с англо-саксонской правовой системой, сейчас, по словам Ирины Цветковой, оно развивается и в странах с другим правовым ландшафтом — например, в Гонконге, Сингапуре, Канаде.
Принципиальной разницы в работе схемы финансирования судебных процессов в разных странах нет. Главное, чтобы в стране не было запрещено на законодательном уровне финансирование судебных процессов. Например, в нескольких американских штатах оно до сих пор запрещено. А в Великобритании, напротив, легализовано и рассматривается как один из путей доступа к правосудию.
По словам генерального директора Юридической группы K.O.R.D. Алины Беляевой, финансирование судебных процессов особенно распространено в Европе и развитых странах Азии. Например, в Великобритании существует понятие «гонорар успеха», финансирование судебных процессов получило развитие благодаря соглашениям адвокатов и их клиентов об условном гонораре. Адвокат вкладывал свои средства в ходе рассмотрения уголовного дела и получал долю от выигрыша, рассказывает Беляева.
В России, говорит Ирина Цветкова, сейчас конкурентов у Platforma нет — да и рынок еще не сформирован, в отличие от США и Великобритании:
В США и Великобритании на рынке инвестирования в судебные процессы (litigation finance) доминируют специализированные банки и хедж-фонды (Burfod, Counsel Financial).
Их основные клиенты — юридические компании, которые приводят к ним клиентов, нуждающихся в финансировании судебных процессов. В США также есть несколько краудфандинговых площадок (Funded Justice, Lex Shares, FundRazr), где можно объявить сбор средств на ведение дела или найти единичного инвестора.На Западе есть отдельные стартапы, например, Legalist, поддерживающий в судебных делах компании, которые не могут позволить себе судебные тяжбы с крупными корпорациями. Алгоритм оценки успешности дела Legalist разработали на базе 15 млн судебных дел. Всего на рынке альтернативных инвестиций в судебные процессы в США работает более 100 хедж-фондов и более 1000 частных инвесторов.
По мнению генерального директора Юридической группы K.O.R.D. Алины Беляевой, для развития инвестиций в судебные дела в России для начала необходимы специалисты с хорошей юридической базой, которые будут разрабатывать стратегию судебного спора, проводить экспертизу документов и смогут оценить перспективы, а также необходима уверенность в судебно-правовой системе и органах взыскания. С ней соглашается Ксения Третьякова, заместитель руководителя департамента маркетинга и продаж патентно-адвокатского бюро «Гардиум»: «Отсутствие гарантии исполнения решения суда — это большой риск как для участника спора, так и для инвестора», — говорит Третьякова. Кроме того, стоит обеспечить со стороны участника спора раскрытие всех фактов и документов по конкретному делу. Алина Беляева отмечает, что в некоторой мере обезопасить инвестора сможет лицензирование юридической деятельности:
Во многих странах деятельность юристов лицензируется, и юристы стоят не просто дорого, но и отказываются от определенных дел, так как могут пожизненно лишиться лицензии на осуществление юридической деятельности. В России пока таковых ограничений нет, но рассматривается вопрос о лицензировании юридической деятельности или приобретения отдельного, иного статуса. Это может снизить риск инвестора, финансирующего судебные процессы.
Ирина Цветкова считает, что в России риски инвесторов в судебные процессы даже ниже, чем на Западе: «У нас кодифицированное право, мы лучше прогнозируем сроки рассмотрения. В России на один процесс в среднем уходит год-полтора. В Великобритании просчитать срок дела сложнее. Кроме того, в России удобно руководствоваться судебной практикой. Есть kad.arbitr.ru, в свободном доступе можно найти постановления вышестоящих судов. Юристы прогнозируют результаты дела исходя из законов и судебной практики, а также с помощью систем предсказания исхода дела (CaseLook и другие)».
Юрисконсульт компании Alta Via Светлана Васильева считает, что риск инвесторов в судебные процессы и истцов вполне оправдан. «Важно все просчитать заранее. Для инвесторов в данном случае важны компетенция и опыт в юриспруденции: сильный юрист всегда сможет оценить перспективы дела и "вычислить" выигрышное. А тем, кто пользуется услугами судебного инвестора, я бы посоветовала внимательно отнестись к договору на услугу и обязательно провести предварительную правовую экспертизу с независимым специалистом».
Монетизируется Platforma сразу по нескольким каналам:
- Компания берет 10% комиссии от суммы инвестиций, которую получил истец. Если дело проиграно, то деньги, которые получил истец ведение процесса, не возвращаются инвестору. «Это главный принцип судебного финансирования, так происходит по всему миру», — отмечает Ирина Цветкова.
- При любом исходе дела сервис удерживает комиссию в 10%. «Именно поэтому в работу мы берем дела, вероятность выигрыша в которых выше 75%, — комментирует Цветкова. — Мы проводим due diligence c привлечением собственных и внешних экспертов и отказываемся от кейсов, вероятность успеха в которых ниже этого прогноза».
- За платформой остается процент в случае положительного разрешения спора. По словам Цветковой, это основной источник дохода компании.
- У сервиса есть дополнительные платные опции — это каталог юристов с возможностью платного размещения, размещение дел для поиска адвокатов.
По данным сервиса, средняя доходность по инвестициям в судебные процессы составляет 100%, минимальная — 30%, максимальная — 500%.
У нас был кейс, когда инвестор заработал 500% за полгода. В конце августа 2017 года в ходе судебного разбирательства российская теплоснабжающая организация подписала мировое соглашение с тепломагистральной компанией, в рамках которого истец получил запрашиваемую сумму 18,5 млн рублей и пени, а судебный инвестор — доход в 15% от суммы иска. Судебный прецедент возник из-за неуплаты в установленные договором сроки тепломагистральной компанией (ответчиком) поставленных ей тепловой энергии, теплоносителя и горячей воды на сумму более 18 млн рублей со стороны теплоснабжающей организации (истца).
Истец привлек через Platforma инвестора, покрывшего судебные расходы и услуги юристов. Теплоснабжающая организация обратилась в суд с исковым заявлением о принудительном взыскании с ответчика суммы задолженности и пени.
На урегулирование спора ушло около 4 месяцев. В результате ответчик погасил сумму долга и пошел на мировое соглашение по уплате пени. Инвестор, вложив около 500 тысяч рублей в судебный процесс, получил доход почти в 2,8 млн рублей.
Минимальная сумма инвестиций за год работы сервиса составила около 500 тысяч рублей. «Но мы обеспечиваем финансирование коммерческих дел практически любого размера — при условии, что финансирование будет экономически выгодным для клиента», — замечает Ирина Цветкова. Окончательное решение принимается на основе нескольких факторов:
-
Убытки в коммерческих спорах должны быть хорошо обоснованы. Другими словами, они должны быть в несколько раз больше, чем прогнозируемые расходы на ведение дела.
-
Срок рассмотрения спора.
-
Платежеспособность ответчика.
-
Затраты на судебное разбирательство должны прогнозироваться: соотношение суммы иска и суммы инвестиций должно быть таким, чтобы инвестору было выгодно финансировать дело.
Хотя среди профинансированных через сервис дел нет ни одного проигранного, статистика по возможному «проценту неудач» у Platforma пока не сформировалась окончательно. Ирина Цветкова говорит, что при среднем сроке рассмотрении дел в России в один-полтора года понадобится еще около года, чтобы довести до конца дела, которые сейчас в работе.
В продвижении на российском рынке Platforma встречается с определенными сложностями. В основном из-за того, что судебное финансирование у нас — новая услуга, об особенностях которой мало кто знает:
Приходится для начала рассказывать о том, что такое финансирование судебных процессов, о его преимуществах и как это работает. Мы активно пишем в СМИ, проводим опросы, изучаем и переводим западные тексты, по сути — формируем этот рынок. Кроме того, некоторые спрашивают про легальность таких инвестиций. Да, это легально. В России судебное финансирование пока не регулируется специальным законодательством, но не запрещено. В апреле 2017 года в поддержку развития в нашей стране института судебного финансирования выступил председатель Совета судей России Виктор Момотов. Но более частая реакция на наш проект — живой интерес: «Да ладно? Такое есть? Как интересно».
В продвижении мы делаем упор на то, что финансирование судебных процессов — это доступ к правосудию. Это новые возможности для юридических компаний в борьбе за клиента — предлагать дополнительные возможности, и не упускать клиента, у которого нет денег, но есть интересные кейсы. Это новая возможность и для компаний, которые не хотят ухудшать финансовую отчетность и тратить деньги на судебные тяжбы. Для инвесторов — это легальный инструмент и возможность высокого дохода.
Но продвижение может стать не единственной сложностью проекта. Управляющий партнер Международной юридической группы KDS Legal Сослан Дарчиев называет сразу несколько возможных проблем стартапов в области судебного финансирования в России, особенно они заметны, если сравнивать наш рынок с американским: «Уровень дохода российских и американских компаний несоизмеримы. У нас нет такого количества дел, чтобы масштабировать подобные проекты. Поэтому мы видим, что в США суды удовлетворяют многомиллионные иски и взыскивают судебные расходы на оплату услуг представителей полностью. При этом стоимость юридических услуг в США в разы превышает стоимость юридических услуг в России. Развивать такие проекты в нашей стране мешает то, что суды, как правило, взыскивают судебные расходы не в полном объеме».
Алексей Федоряка, руководитель практики защиты промышленной собственности патентно-адвокатского бюро «Гардиум», говорит, что нельзя сбрасывать со счетов и экономические аспекты: «Компании в России достаточно быстро создаются и ликвидируются, поэтому, инициируя абсолютно прозрачный судебный процесс с высокими перспективами удовлетворения требований, нет никаких гарантий, что к моменту завершения разбирательства ответчик будет финансово состоятелен и судебное решение удастся исполнить».
Антон Пронин, директор центра юридических технологий Фонда Сколково, рассказал Rusbase, что видит «приземление» финансирования судебных процессов в B2C-сегмент уже в перспективе 3-5 лет. Генеральный директор Global Venture Alliance Замир Шухов согласен, что, если взять в расчет опыт локальных LegalTech-стартапов, потребуется еще 3-5 лет до момента, когда инвестиции в судебные дела станут возможными и прибыльными. По его мнению, с развитием технологий искусственного интеллекта эта отрасль должна трансформироваться, а исход дела будет легче предсказать:
При помощи ИИ происходит автоматизация ранее утомительных ручных процессов, которые не менялись десятилетиями. Это позволяет, например, адвокатам уделять больше времени стратегической работе. Пару лет назад профессор Даниэль Мартин Кац и его коллеги создали алгоритм для прогнозирования результатов дел в Верховном суде США. Он достиг 70-процентной точности для 7700 решений с 1953 по 2013 год. Компания Лейба продвигает идею дальше, работая с анализируемой информацией для прогнозирования будущих судебных процессов. ИИ классифицирует и упорядочивает данные быстрее, лучше и дешевле, чем человек. Это позволяет юристам использовать огромные объемы данных, чтобы принимать правильные решения и лучше структурировать кейс.
Таким образом, предсказание результатов исхода судебного процесса с аккуратностью 70-80% становится абсолютно реальным — если говорить про судебную практику США или Великобритании.
О важности технологий в этой отрасли говорит и Александр Сарапин, исполнительный директор «Право.ру»: «Ежегодно в арбитражных судах РФ регистрируется около 2 млн дел. Без соответствующих алгоритмов, моделей и прочих технологий проанализировать этот объем, участников этих дел, вероятность победы, вероятность исполнения достаточно тяжело».
Юрисконсульт компании Alta Via Светлана Васильева говорит, что, несмотря на отсутствие регулирования, в России область инвестирования в судебные процессы перспективна: «Когда экономика в стране и мире нестабильна, в сложной финансовой ситуации может оказаться любая компания. Но малый и средний бизнес всегда более уязвим. Поэтому стартапам по инвестированию в судебные процессы лучше изначально нацелиться на эту аудиторию, а развитием отрасли крупные российские компании станут с большей охотой прибегать к услугам инвесторов». Пользоваться такими предложениями выгодно, когда процесс сложный, перспективы не совсем ясны и разбирательство может затянуться на долгое время, отмечает эксперт.
Проект Platforma появился в 2016 году в Москве, здесь же находится и головной офис компании. Но в компании работают и специалисты из Новосибирска, а также из Греции и Великобритании. В декабре эксперты конференции Skolkovo LegalTech 2017 признали Platforma самым перспективным юридическим стартапом в области правовых технологий в России. Привлекать средства на развитие Platforma пока не планирует: «Инвестора в проекте рассматриваем только в случае, если появится инвестор и партнер в одном лице, который будет вкладываться в развитие как деньгами, так знаниями и временем», — подчеркивает Ирина Цветкова.
Материалы по теме:
Алексей Пелевин (Pravo.ru): Россия — в топе стран по уровню развития LegalTech
Искусственный интеллект в суде, боты-юристы и краудфандинг правовых споров – как начинается LegalTech-революция
Уильям Алсап — американский судья, который умеет кодить
Фото на обложке: José Martín Ramírez C on Unsplash